Джордж Оруэлл. Неприступная душа

Аннотация

"Святой Джордж", "совесть поколения", "пророк"… Джордж Оруэлл был человеком, которого в Средневековье сожгли бы на костре. Но сейчас 20 томов его наследия изучают в школах, его книги переведены на 65 языков, по ним поставлены фильмы и спектакли, а суммарный тираж его романа "1984" только в Англии перевалил за 40 миллионов... 130 его предсказаний из 137 — уже сбылись, и это не предел. Вячеслав Недошивин — писатель, автор книг "Адреса любви. Дома и домочадцы русской литературы. Москва, Санкт-Петербург, Париж" и "Прогулки по Серебряному веку. Санкт-Петербург". Долгие годы — от диссертации об антиутопиях в 1985 году до статей в научных сборниках и журналах ("Иностранная литература") — занимался творчеством Дж. Оруэлла и переводами его произведений. "Джордж Оруэлл. Неприступная душа" — это не только подробнейшая биография английского классика, не просто увлекательный рассказ о его жизни и книгах, о его взглядах и его эпохе, — но и, в каком-то смысле, первый его "русский портрет". О русской женщине, в которую был влюблен, об офицере-эмигранте из России, спасавшем его в Париже, и о фронтовом друге-петербуржце, которого, напротив, спасал в Испании уже сам Оруэлл, о дневниках писателя, исчезнувших в подвалах Лубянки, и о переписке с СССР, которую обнародовали у нас лишь в девяностых… Книга иллюстрирована уникальными фотографиями из лондонского архива писателя, многие из которых публикуются в России впервые. "Аскет, изгой, “белая ворона” — он, беглец из лагерей любых “победителей”, всю жизнь выбирал сторону униженных и оскорбленных, выбирал для себя не рай, но ад. Уходил “под мосты” и в ночлежки с бродягами и нищими в Англии, работал посудомоем в Париже, первым рвался в разведку в Испании и возвращался в Лондон под фашистские бомбы, когда все, напротив, эвакуировались. “Чем хуже, тем лучше” — вот девиз Оруэлла, если на карту ставилась жизнь"., «Хотя онибыл очень английским писателем,— напишет один изего соотечественников,— вего застенчивой иупрямой духовности было что-то, неимеющее аналогий унас. Мне приходит напамять русское имя— Антон Чехов, человек, тоже плывший против течения итоже задохнувшийся так рано»., «Да, унего были недостатки... —скажет обОруэлле в1961 году видный британский политик Николас Уолтер. —Ноонбыл непросто недовольным человеком, арадикальным примером английского диссидента изсреднего класса, который восстал против собственной социальной группы... Оруэлл был святошей, презиравшим святош, патриотом, который презирал патриотов, социалистом, который презирал других социалистов, интеллектуалом, презиравшим интеллектуалов... Онбыл человеком, полным логических противоречий иэмоциональных метаний, ноэто делало его лучше, анехуже... Онбыл... одним изнемногих настоящих героев иистинных душ, коих видел наш век...», «Аеще— всегда воевал сутверждением, что факты могут быть «относительными, гибкими или особо поданными». Он«научил нас, что даже если 100-процентная правда является недоступной, тоимеется хотябы 67процентовее, иони всегда будут лучше, чем 66...», «Святой! Обэтом говорили исовременники Оруэлла. «Онкристально честен, оннеспособен налицемерие,— писал в1943 году Рашбрук Уильямс, директор „Восточной службы Би-би-си“, где одно время служил Оруэлл,— поэтому впрежние времена его либо причислилибы клику святых, либо сожглибы накостре». Святой, ибо, как давно подсчитали специалисты, самым частым словом вего публицистике— аябы сказал, ключевым! —было слово decency, «порядочность»., «Впсевдониме его имя Джордж— действительно имя святого покровителя Англии, афамилия— Оруэлл— всего лишь название речушки его детства, где онлюбил ловить рыбу»., «Пришло время признать,— скажет оДжордже Оруэлле его друг, крупнейший прозаикХХ века Арутр Кёстлер,— что онединственный гениальный писатель среди литераторов социального направления... Внем нет ниакадемических ноток высокоученого литератора, нивкрадчивости специалиста порекламе, ниболтовни глашатая партийной линии, его голос— это голос независимого человека, смотревшего навсе собственными глазами, понимавшегото, очем ондумает, иумевшего это выразить...», «Похоронили писателя между могилой Герберта Асквита, премьер-министра времен Первой мировой войны, изахоронением каких-то местных цыган. Других могил напогосте неоказалось. Как заметит Майкл Шелден, один избиографов Оруэлла, это окажется символом жизни новопреставленного: «Лежать между либераломХХ века ивечными бродягами пожизни— цыганами».